Две модели интегративной медицины для лечения рака — 1

Когда мы наблюдаем пациента через интегративный подход, мы ищем лечение, сочетающее в себе разные компоненты и направленное на достижение максимального результата.

Др. Алехандро Чауль (Alejandro Chaoul)

Часть 1.

На конференции поднимался вопрос о том, что надо пребывать в состоянии осознанности и получать, исходя из этого, представление о состоянии больного. Легко сказать, но трудно сделать. Именно этот диссонанс и привел тибетскую медицину на Запад.

Мы говорим об изменениях, социальных изменениях. Есть исследования, опубликованные в 1977 году Джоном Энгасом, которые говорят о важности этих изменений. Биомедицина продвинулась далеко вперед, но человеческие отношения и психодуховные отношения крайне важны. Сегодня мы будем говорить о тибетской медицине.

Тибетская медицина основана на модели, которая учитывает не только физическую составляющую, но и холистическую. Буддийская медицина, которая находится в центре, говорит, что главный – это врач, у которого есть представление о том, почему каждый человек страдает и что ему нужно. Есть мандала, в которой Будда-врач в центре, и он окружен разными людьми, которые практикуют разные традиции. Поэтому в тибетской медицине есть традиция интеграции.

Много лет назад состоялась конференция, посвященная разным медицинам, их роли и взаимодействию, обмену знаниями. За каждым врачом стоит своя медицинская школа. Врач — в центре, он окружен всеми врачами и традициями.

Но в госпитале самые главные — это пациенты. Мы часто обсуждаем пациентов, как мы можем помочь им, поддержать их семьи, как быть с тем, через что они проходят, как помочь им с точки зрения интегративной медицины. Как помочь их телу через массаж, акупунктуру, терапию музыкой. Мы все находимся в больнице для того, чтобы пациенту и его семье стало лучше.

У нас есть физическая составляющая, но есть и психосоциальный компонент, который тоже очень важен. Мы помогаем тем, что даем оптимальную помощь для достижения оптимального клинического результата. Когда мы смотрим на пациента через интегративный подход, мы ищем лечение, которое сочетает в себе различные компоненты и направлено на достижение оптимального результата. Оно основано на доказательствах и здравом смысле. Это один из постеров программы интегративной медицины.

Здесь три столпа – клиника, исследование и образование. Стараясь думать о контексте, мы говорим о диалоге между духовностью и наукой… Далай Лама… Францисско Барелла…с другой стороны – биологи, они создали этот институт, и они начали диалог о том, как наука и духовность могут работать вместе для создания осознанности в части исследований и практики тибетских техник. Мы можем упомянуть Бэнсона, который известен работой Answer relaxation. Все медитации помогают нам в состоянии релаксации, а не стресса. Мы или боремся, или живем. Мы можем ввести наших пациентов в состояние стресса, однако предпочитаем, чтобы они были расслаблены, практиковали тибетскую практику, называемую Туммо, дыхательные методы, медитации.

Поддержание дыхания производит тепло, называемое внутренним. Перед вашими глазами — иллюстрация, показывающая йога, практикующего Туммо, за его головой огонь и, как вы видите, изображен внутренний огонь. Я узнал, что практиковать такую йогу сложно, но у некоторых это получается.

В своей диссертации я проводил тибетский йога-тест, и это была практика, которую мне пришлось изучить и которую я сейчас сам преподаю. В 1996 один из моих учителей заболел раком, и у моего отца тоже был рак. Я учился в университете недалеко от онкологического госпиталя, поэтому я отправился туда с предложением проводить медитации. Благодаря своим учителям мы создали программы медитации и специальный класс для пациентов и персонала. Вот так я начал свою работу в госпитале по программе тибетской йоги.

Что такое тибетская йога? Это одна из ветвей йоги. Она связывает тело и душу и основана на первичных знаниях. Когда мы занимаемся йогой, мы получаем знания о себе, осознаем, что с нами происходит. Когда я открыл свой первый класс йоги 15 лет назад, мне говорили, что самое главное – связь. Как мы можем вновь объединить людей, заставить их снова чувствовать, однако не привязываться к проблемам.

Основной вопрос — как мозг сохраняет такую связь.

В тибетской йоге используется активное движение и дыхание в отличие от той же индийской йоги, где в основном все медленно и статично. Когда вы принимаете асану, вы вдыхаете, когда совершаете движение – выдыхаете. Такая практика использовалась для пациентов с лимфомой. Один из врачей, который работал с такими пациентами, очень заинтересовался этим подходом. Так мы и начали.

Это было выборочное исследование: одни занимались тибетской йогой, другие проходили традиционное лечение. В итоге использовались разные техники медитации и лечения. Вдох, принятие позы, выдох, движение, очень целеустремленное движение. Это не просто выдох, он сопровождается резким звуком «ха». Мы не просто просыпаемся ото сна, но мы пробуждаем наше сознание, что очень важно. Цель — не сдвинуть нас самих, но расчистить препятствия, которые есть на нашем пути. В этом наша цель.

Что я заметил, персонал, который занимается этой практикой, приобретает больше сил для работы, потому что они думают: «Я делаю это не только для себя, я таким образом могу помочь другим». И это вселяет в них силы.

На качественном уровне мы видим, что качество сна улучшается, требуется меньше лекарств. Мы стали проводить дальнейшие исследования и обнаружили, что пациенты, которые занимались тибетской йогой, лучше осознавали свою ситуацию. Затем мы получили помощь от правительства для проведения крупного исследования на пациентах с раком груди. Мы поняли, что пациенткам с раком груди, которые проходили химиотерапию, становилось гораздо лучше, чем тем, которые проходили лучевую терапию, поэтому мы стали изучать вторую группу.

Результаты пилотного исследования дали возможность реализовать более объемный проект. Пациентки из контрольной группы делали растяжку. За основу были взяты рекомендации из пособия по лечению рака груди, где написано, что пациенткам необходимо больше двигаться. Мы старались подобрать такие движения, которые бы максимально соответствовали этим рекомендациям.

У нас есть доказательства, что правильные движения способствуют выздоровлению пациентов. Итак, как мы можем объединить «салюн» и другие движения? Что нам надо было сделать – изменить паттерн программы. Мы сделали занятия 1 раз в 4 недели по 1,5 часа. Мы решили, что сочетать «салюн» и «лунг» – слишком много, поэтому мы оставили только «салюн», и включили каналы. Таким образом, люди, которые занимались тибетской йогой, также знали, как обучать пациентов с раком.

Занятия шли под контролем госпиталя. Нашей целью было устранить 3 яда – привязанность, злость и смятение — левый, правый и центральный каналы. Дальше мы стали разбираться с «лунг». В тибетском традиционном учении говорят о 5 «лунгах». Жизненная сила, живое дыхание — они важны. Желтое – земля, белое – космос, красное – огонь, синее – вода, зеленое – трава. Каждое движение направлено на определенную чакру, и мы задерживаем дыхание, делая движение, затем выдыхаем. Каждое движение выполняется сидя.

Нашей задачей было найти способ применения тибетской йоги у пациенток с раком груди. Мы видим, что это может работать и для других типов рака. Однако занятия проводилась только раз в 4 недели, мы пытались мотивировать пациенток заниматься йогой дома, давали им видео. Как только практики прекращались, положительный эффект резко снижался.

Это прямо как в классической медицине, когда врач назначает лекарства, то их надо принимать. Если вам говорят, что йога помогает – ею надо заниматься регулярно.

Я слышал об исследованиях, которые продолжаются по 13 лет. Пациенты продолжают заниматься йогой вне класса, к ним домой отправляют учителей. У нас нет такой возможности, но мы дали им видео, чтобы они могли продолжать. Раз в 1-2 месяца мы проводили специальные сессии, на которых показывали, насколько эффективной может быть йога. В целом, наша задача заключается в том, чтобы сделать жизнь пациентов лучше, интегрировать мозг и тело. Многим кажется, что занятия или диета — самое сложное, но на самом деле, это и представляет собой сочетание мозга и тела. Безусловно, социальный аспект также очень важен!

Доктор Катрин Мильбрен, социальный психолог, изучает жизнь пар, в которых есть онкобольной. Мы заинтересовались, как мы можем создать связь с теми, кто обеспечивает уход. Идея в том, что пациент имеет связь с тем, кто о нем заботится, поэтому надо работать вместе. Раньше «салюн» применялся только пациентами с раком легких, но мы поняли, что в «салюн» есть два движения, которые пригодятся и остальным: во-первых, это работа с воздухом и легкими, а во-вторых, с сердцем. Но иногда пациент с раком легких не может надолго задерживать дыхание, поэтому мы работали с малыми «дозами».

Мы повторяли дважды, трижды, 4 раза. Работая в парах, люди помогали друг другу. В самом начале, когда мы только объясняли, оба в паре смотрели на нас, но когда они уже знали, что надо делать, они смотрели друг на друга. Затем уже мы работали в условиях сложившихся связей. Мы отводили время на то, чтобы поговорить, и мы получали обратную связь, что такой опыт очень важен для отношений в паре.

Именно поэтому мы хотим продолжать исследования в этом направлении. Для нас важно было понять, что смотреть надо не только на пациента, рассматривая того, кто заботится, только как опору, но и на самого заботящегося, потому что он страдает почти так же, как и сам пациент.

Мы добились хорошего результата: пациенты стали лучше спать, они стали менее депрессивными, уставшими, нервными, более духовными, они приобрели массу преимуществ. Так же и для заботящихся – меньше признаков депрессии, меньше проблем со сном и т.д. Однако, конечно, для них преимущества менее выражены.

Последнее, о чем я хочу упомянуть — это исследование, которое мы провели по тибетскому звуку «Ом а хум». Я знаю, что есть другие традиции, которые используют звук «Ом а хом», но мы используем «а ом хум». Ом – красный, хум – синий. Что здесь важно, так это вопрос, почему мы используем эту практику. Одна из докторов интересовалась неврологической составляющей, и она убедилась, что когда мы используем звук, он задействует часть мозга, которая способствует улучшению работы мозга.

Мы думаем, что медитация может быть очень полезной, сейчас много исследований на эту тему, например то, которое принадлежит Ричарду Дэвидсону из Висконсина. Это еще один доктор из Гарварда.

Существует множество исследований мозга. Что происходит в мозге людей, проходящих химиотерапию? Онкологи не любят об этом говорить, но мы знаем, что химиотерапия действует и на мозг пациентов тоже, вызывая потерю памяти. Поэтому мы подумали, что используя звуки, мы можем компенсировать это. Потому что когда мозг сконцентрирован на звуке, он в нем. Когда я воспроизвожу звук, я не слышу больше ничего. Все мысли там.

Во-вторых, с каждым звуком, с каждой буквой задействуется отдельный аспект того, с чем мы работаем. Если это «а» – это чистота, «ом» – связь, «хум» – каждодневная жизнь. Эти звуки словно воины, борются против негативных сил. Мы можем даже физически увидеть, как мы можем высвободить этих воинов, очистить все препятствия, освободить связь. Эта статья была опубликована в журнале психоонкологии и посвящена краткосрочной памяти и когнитивным расстройствам. Но это исследование требует продолжения.

Мы сотрудничаем с госпиталем Эйнштейна в Сан-Пауло и собираемся включить больший объем данных по МРТ, ЭМГ.

Что еще мы собираемся исследовать в этом проекте, так это как можно сделать медитации более длительными и выявить изменения в пациентах. В Калифорнии было проведено исследование, которое показало, что пациентам помогают не только активные вмешательства в течение 3-4 недель, но и длительные занятия, которые могут продолжаться 6 месяцев. Когда мы начали работать с Ринпоче (Чогьял Намкай Норбу Ринпоче), первое, что он сделал — спросил у Лоренцо Коэна на первом конгрессе по тибетской медицине: «Если вы хотите изменить что-то, как вам кажется, что эта практика может изменить. Как это сделать?» И Коэн ответил: «Открыть сердце».

Как говорил Лоренцо Коэн, мы не можем измерить открытие сердца, но мы говорим не только о сердце как о физическом органе, но и о сердце разума, том, что внутри нас, что помогает нам оставаться самими собой. Это то, чем мы хотим заниматься в отдаленной перспективе.

Одно из исследований, которое мы проводим сейчас (его результаты обещают быть очень интересными) будет завершено только через пять лет. Оно состоит в комплексности целой ситуации, включая диету, тренировки, работу с разумом, социальное здоровье. То, что мы называем MyLifeStilist. Мы вносим некоторые изменения, потому что мы не селим пациентов в отель, перенося всю их жизнь в этот отель. Мы хотим, чтобы они занимались комплексно каждый день. Необязательно идти в монастырь, можно принести этот образ жизни с собой в госпиталь. Онкологи рекомендуют эти практики пациентам, потому что у них есть доказательства эффективности в случае наличия нервозности, когнитивных расстройств.

Мы должны оказывать помощь и медперсоналу. У меня есть сайт, где можно прочитать, чем мы занимаемся, получить информацию, там есть видео: медитации – каждый вторник, первый класс – медитация, второй – звук, третий – движение. Все это бесплатно, ведь главное, чтобы все были счастливы.

Часть 2

II конференция по Интегративной медицине, Барселона, Испания
перевод с небольшими изменениями — ustinova.info